Продолжаю флешмоб про десятилетие — сейчас будет пост про 2011 год.

Сегодня утром я думала, чем запомнился этот год, и неожиданно поняла, что его главный итог в том, что это для меня был последний год без политосрачей. Возможно, это связано с тем, что только в самом конце 2011-го я пришла работать в СМИ, до этого совершенно не интересовалась политикой — хотя я ей и сейчас-то не особо интересуюсь. Но, думаю, не только для меня этот год стал переломным, потому что многие помнят или участвовали в декабрьских митингах «За честные выборы» — и эти митинги и протестное движение в 2011-2012 годах были для молодых объединяющими, разъединяющей людей система протеста стала потом.

В декабре 2011 года я впервые в жизни была на митинге — и это был последний раз, когда я была на таком мероприятии как обычный человек, а не как журналист. Если быть совсем честной, то на митинг я пришла в большей степени не потому, что хотела протестовать (но и это тоже), а из-за того, что к его организации имели отношение мои хорошие знакомые К. и Ц. Ну и мне просто хотелось посмотреть, что за зверь такой — митинг.

Но всё это было в декабре. До него мы ещё доберёмся.
Длинный пост про 2011. В марте я сходила на концерт Захара Мая — я тогда ещё не знала, что уже совсем скоро познакомлюсь с Таней, которая делала этот концерт, и схожу ещё на очень много Таниных мероприятий (и на все бесплатно, хехе). После концерта что-то во мне повернулось — во-первых, на следующий день меня нашёл ВК и написал чувак, который тоже был в зале. Написал не с целью познакомиться, просто сказал, что у меня классная и необычная внешность. Мне сотню лет никто не делал комплиментов и я уже очень давно к тому времени не думала, что людям может быть приятно на меня смотреть. Спасибо неизвестному чуваку за это — спасибо от сегодняшней меня.
А во-вторых — я уже несколько лет не была на концертах в клубах, только на квартиртниках и акустиках, поэтому впечатление было сильным. Я решила менять свою жизнь, сообщила, что увольняюсь из ТС руководству, и стала искать новую работу. Я понятия не имела, кем хочу быть, поэтому решила, что поищу на полгода временную работу, только чтобы стаж и зарплата капали, а за это время подумаю, что хочу от жизни.

Так и получилось. Я устроилась на непонятную должность в небольшой компании, офис которой был в том же бизнес-центре, что и моя предыдущая работа. Зарплата была маленькой — но у меня хватало накоплений на полгода, да и денег в тот момент мне особо не надо было. Я занималась в этой фирме много чем — и выполняла обязанности офис-менеджера, и заправляла картриджи, и даже продавала мебель. Это была моя единственная работа с чётким графиком с девяти до шести, и за это время я поняла, что такой график мне не нравится.

Работа была не очень тяжёлой — и большую часть дня я читала или переписывалась в инете. Летом было тепло — и после работы я ещё часа полтора пешком шла домой или гуляла с Ви. Ви тогда тоже была на перепутье — она решила на время сменить профессию, ушла из сферы образования, но размышляла, не вернуться ли ей. В конце концов в августе она сходила на собеседование в школу и снова стала преподавателем.

Весной я начала ходить на тренировки по страйкболу. Сначала за компанию с Лисом, потом и сама, уже и без него. Мне нравился страйк за чувство принадлежности к команде, свою особую романтику кустов и заброшек, за людей, с которыми я там познакомилась и которые мне понравились — добрые, умные, интересные. До сих пор я со многими из них общаюсь, пусть и не так близко. Ещё мне нравилось, что страйк не такой срачный, как фехтование — ну вы уже поняли, что я всегда сбегаю от ссор и разногласий. В спортивном историческом фехтовании, реконструкции в 2009 — 2011 годах было много споров и срачей, и я радовалась, что ушла оттуда.

В моей страйкбольной команде все увлекались индастриалом — и я тоже послушала, прониклась, полюбила Раммштайн, Мэнсона, Найн Инч Нэйлс и кучу других музыкантов. Так что новое увлечение подарило мне и новую музыку. Ещё на страйке я познакомилась с Мариной — офигенным парикмахером, которая постригла меня так, что я впервые в жизни не заплакала, увидев себя в зеркале. Марину я рекомендовала всем своим друзьям, и она даже следующие несколько лет стригла моего знакомого, самого крутого дизайнера и дата-журналиста Андрея Д. И сама я с тех пор стригусь у Марины и считаю наше знакомство одним из самых полезных в жизни (Марина зверски крута, она долго работала на заводе, потом ей всё надоело, она уволилась и выучилась на парикмахера, я бы не смогла так круто изменить вектор жизни).

Чаще всего мы общались с Ви и Белкой — и однажды Белка приехала в гости автостопом (по-моему, как раз тогда был эпичный случай, когда она застопила пассажирский автобус), мы провели хороший день, ещё к нашей прогулке присоединились Женечка и другие люди. На этой прогулке был случай, о котором я никому с тех пор не рассказывала — да и не расскажу уже, потому что это касалось людей из моей компании, а я всё-таки там была посторонним человеком, не знавшим подробностей, делать выводы о морали не хотелось — но я их всё-таки сделала, увы. Короче, я слишком много пишу про это и обманываю любопытство тех, кто читает, поэтому напишу вывод: нет идеальных людей, все совершают ошибки, иногда гадкие. Эти слова, конечно, не про Белку и Женю, иначе бы я не назвала их в этом посте.

Чуть не забыла написать о том, что тем летом мы с Лисом чуть не расстались. К сожалению, этого всё-таки не произошло, сил у меня было ещё мало. Сейчас мне странно вспоминать то, что мы не разошлись даже после того, как я сказала, что больше его не люблю, мне нравятся другие парни — и не просто сексуально привлекают, я на полном серьёзе размышляю о том, к кому мне уйти от Лиса. Он ответил, что это кризис отношений, который можно преодолеть. И что кризис возник из-за того, что мы много ссоримся и мало времени проводим вместе. И что он до сих пор меня любит. И я осталась. Мы действительно стали проводить больше времени вместе и почти перестали ругаться. Снова ссориться мы стали, когда я устроилась в редакцию.

Но тем летом всё внешне было спокойно в наших отношениях. Мы даже отпраздновали годовщину свадьбы на берегу водохранилища, вместе с Аней и Сашей. Аня потом писала, что радуется за нас — такая гармоничная пара, так всё хорошо. Но всё было нихера не хорошо.

Ну и теперь о редакции. В октябре мы сидели с Аришкой в баре, и она так рассказывала о своей работе, что я даже почувствовала зависть — мир журналистики был совсем не похож на мой обычный мир. Я ещё не знала, что скоро буду частью его.
Я уже писала, что Ви вернулась к преподаванию, но она всё-таки ещё сомневалась и оставила резюме на ХХ, и время от времени ходила на собеседования. Однажды она позвонила и сказала, что ей предложили работу секретаря, но она уже понимает, что останется в школе, и предлагает сходить на собеседование мне. Как раз закончились полгода в маленькой фирме, которые я себе отмерила, и я собиралась искать работу.
Я была какой-то задёрганной в эти дни, записала адрес и телефон — и забыла об этом, даже не посмотрела, куда я иду. Честно! я уже вышла из автобуса, посмотрела на адрес внимательно — и поняла, что это редакция) Редакция, где уже работает или работали многие мои знакомые и друзья) Вот так сюрприз. Меня сразу же взяли, и через две недели я стала работать секретарём в редакции.

Это был декабрь, его середина. В конце декабря в редакции традиционно отмечали Новый год — весело, шумно, с бегом в мешках, соревнованиями по дартсу, вином и мандаринами. Мне давно не было так тепло и хорошо, я как будто вырвалась в этот мир, о котором раньше только слышала.
Это звучит, конечно, слишком слащаво и пафосно звучит, но я объясню, какой была. В этот вечер мне позвонила мама, спросила, где я, и я ответила, что пью вино на вечеринке в редакции. Мама стала кричать, что это какой-то бардак, и я в десять вечера должна быть дома с мужем, а не с неизвестными парнями на работе пить вино. Потом мне стал звонить Лис (он в курсе был, где я, вообще-то) и говорил то же самое — а наутро мы сильно поскандалили.

До сих пор не понимаю, в чём была причина этих скандалов, кроме желания близких людей меня контролировать. Я не была пьяной, а только выпила немного вина. Про чужих мужиков звучит очень смешно — я не очень похожа на человека, который будет изменять мужу на корпоративе, я вообще не похожа на человека, способного на измену. И на заботу о моей безопасности это не похоже — потом я спокойно вызвала такси и уехала домой.

И после этих телефонных разговоров я пошла курить на лестницу и плакать. И тут вышла Наташа, спросила, что со мной, и обняла и стала утешать. Я плакала из-за того, что для всех пытаюсь быть удобной хорошей девочкой, а это всё равно не получается. И совершенно не хочу проводить вечер с Лисом, который один хрен сидит за компом (думаю, тут уже всем понятно, что эту травму я до сих пор не проработала внутри себя), а хочу прыгать в мешках с новыми друзьями, петь песни и есть мандарины.
Кстати, после этой ссоры Лис сказал, что раз я уже отметила Новый год, то он со мной ничего праздновать не будет. И никаких мандаринов в новогоднюю ночь у меня не было.

Но хватит о грустном. В этот вечер я точно решила, что остаюсь в редакции. Через полгода я из секретаря стала журналистом, в октябре 2012-го меня взяли в штат — но об этом уже в следующей серии.

И немного моих фоток из 2011-го. На одной из них даже есть Эндрю — мы тогда даже не общались, просто работали вместе. Но на один снимок как раз с той новогодней вечеринки попали вдвоём)