"Как будто кто-то в школе не знает, что мисс МакКанарейкл дымит как паровоз, пьёт как сапожник и ругается..."
Есть два человека, которых мне очень страшно встречать. И одновременно меня тянет к ним, и когда мы видимся, я не сворачиваю разговор и не линяю сразу, потому что это как смотреть вниз с горы в бездну - а я мог бы быть там.
У них обоих (обеих!) имена начинаются на Л.
Л. первая была когда-то для меня отчасти идеалом. Она никогда не унывала, и мы вместе пили водку на ярмарке и плясали под музыку в наших головах, и она могла позвонить в любой момент, и у неё было столько идей и мыслей.
А теперь что-то произошло, и вовсе не от несчастной любви, я не верю, просто она разлюбила жизнь, и такая неприкаянная теперь, и она цепляется за всё теперь, и ей ничего не надо, и какие-то непонятные люди вокруг.
И я говорю себе: бойся, всё это могло бы быть и собой, ведь мы так похожи, никто не знает, как сильно.
И вторая Л, с которой мы познаомились зимой, и нас что-то притянуло друг к другу. Она тоже неприкаянная, это нельзя сказать, можно почувствовать, когда рядом с ней, она говорит, что отовалась от мира, от материального и узнала какую-то духовность. Я не лезу в эту эзотерику, потому что тоже боюсь узнать духовность, пусть я буду бездуховная, но живая.
А они обе стали как куклы восковые, я не знаю, чем помочь, они сами выбрали, но ты смотри, Илс, никогда не будь такой.
У них обоих (обеих!) имена начинаются на Л.
Л. первая была когда-то для меня отчасти идеалом. Она никогда не унывала, и мы вместе пили водку на ярмарке и плясали под музыку в наших головах, и она могла позвонить в любой момент, и у неё было столько идей и мыслей.
А теперь что-то произошло, и вовсе не от несчастной любви, я не верю, просто она разлюбила жизнь, и такая неприкаянная теперь, и она цепляется за всё теперь, и ей ничего не надо, и какие-то непонятные люди вокруг.
И я говорю себе: бойся, всё это могло бы быть и собой, ведь мы так похожи, никто не знает, как сильно.
И вторая Л, с которой мы познаомились зимой, и нас что-то притянуло друг к другу. Она тоже неприкаянная, это нельзя сказать, можно почувствовать, когда рядом с ней, она говорит, что отовалась от мира, от материального и узнала какую-то духовность. Я не лезу в эту эзотерику, потому что тоже боюсь узнать духовность, пусть я буду бездуховная, но живая.
А они обе стали как куклы восковые, я не знаю, чем помочь, они сами выбрали, но ты смотри, Илс, никогда не будь такой.