Оказывается, пока я делала прививку и страдала, то пропустила удивительный срач про пивзавод, но успела в него влететь и покомментировать. Итак, история.

У нас в городе было заброшенное здание пивзавода. Его построили в конце шестидесятых, варили там понемногу, а в двухтысячные дело выкупил «Степан Разин». У «Разина» бизнес совершенно не пошёл, говорили, что местное пиво получалось ужасным на вкус, и пивзавод закрыли, а здание с красивой башенкой стало ветшать.
В прошлом году один наш предприниматель купил здание, чтобы сделать там арт-кластер. За год он почти доделал там ремонт, привел здание и снаружи, и внутри в порядок, а на башенке появилась надпись PIVZAVOD — предприниматель Сергей и не скрывал, что хочет сделать что-то вроде московского «Винзавода», отсюда и перекличка в названии.

И всё было бы ничего, но на шум прибежали общественники-трезвенники и подтянули за собой общественников — обеспокоенных родителей. Хорошо, когда люди бросают пить и курить, но плохо, когда за этим следует маразм: они просят снять вывеску и сменить название, ведь назвать бывший пивзавод пивзаводом это, по их мнению, реклама алкоголя. И Винзавод, отвечают они на возражения, тоже плохое название, ведь и там про эту ядовитую отраву намек, а дети впитывают всё, как губки.
Ну и, конечно, они уже написали в Спортлото всяким разным уполномоченным с просьбой провести проверку названия «Пивзавод».
Очень хочу спросить, с тяжёлым ли они сердцем вспоминают о журналисте Пивоварове и о художнике Петрове-Водкине, не пишут ли они Пивоварову (художник уже помер, с него взятки гладки) с просьбой сменить фамилию. Но не спрошу, а то обвинят в передёргивании и глумлении, хотя я не понимаю, в чём отличие.

Что я сама думаю? Если бы автор проекта захотел бы назвать пивзавод любым другим словом изначально, это было бы его дело. Для меня самое главное — чтобы бывшую заброшку восстановили, да и люблю я, когда в промышленных зданиях делают что-то красивое и молодое, есть в этом большое очарование и преемственность. Но Сергей захотел оставить старое название. А теперь какие-то люди, которые никакого отношения к этой идее не имели, здание не восстанавливали, кредиты на его покупку не брали, горы обоссанного мусора оттуда не вывозили, лезут со своими мыслями и воображают себя силой. А я очень не хочу, чтобы те, кто может громко кричать, были силой.